выпрыгивает. И вот тогда, в темноте, мой фонарик и наткнулся на того старичка.
— На старичка? — Крымов не ожидал такого поворота.
— Да! — живо кивнула рыжеволосая девушка. — Он стоял у самой стены в коридоре. У расселины в скале, представляете? Как будто вышел из нее. Только она слишком узкая была. Он сказал мне: «Не бойся, дева, и не кричи. Соберись с духом. Поняла?» Я от страха едва сознания не лишилась. Только и сказала: «Ага». — «Идем со мной — я тебя выведу», — сказал старичок. И повел за собой. Иду и думаю: выведет или заведет так, что мне точно конец? — Кассандра замолчала. — Но там, в пещере, было и кое-что еще. Перед самым появлением старичка.
— Что же?
— Еще одна тень. Черного лицом человека, у которого едва заметно блеснули красным светом глаза. Он медленно шел ко мне. Крался. Это я потом осознала, хотя и до сих пор не верю себе. Решила, что это галлюцинация, моя фантазия играет со мной.
— Кассандра, но вы же упоминали в статье «черных людей с красными глазами», которые выносили барону золото через «адов проход». Разве нет?
— Упоминала. Но это все небылицы, я так думаю. Сказки Девьих гор. Если бы такое было на самом деле, я бы просто умерла от ужаса. Увидев ту тень, я еще подумала, что это кто-то из ребят. Позвала: «Жека, ты?» Тут мой фонарь и наткнулся на старичка. Он вывел меня. А когда впереди блеснул дневной свет, старичок сказал: «Прощай, золотая дева!» Это он про мои волосы. Но как разглядел в темноте? «Не ходи сюда больше, меня может не оказаться рядом. А злобарь-то и встанет за твоей спиной». — «Злобарь?» — переспросила я и оглянулась. А старичок, мой спаситель, шагнул к еще одной расселине, вошел в нее и пропал, как не было. А расселина та — сантиметров двадцать, не более того. Только кошка и проскочит. А ребята уже кричали мне. Издергались, конечно. — Кассандра взяла из пакета и развернула новую конфету. — Потом мы вина купили в местном магазине и оторвались. Дали слово больше никогда в эти пещеры не соваться. Но рассказу про старичка и того, второго, не поверили. — Девушка отрицательно покачала головой. — Увы. Даже мой парень — Жека. Мы и общаться после этого перестали. Тяжко, когда тебя за дуру держат. Вот такая история. — Девушка вздохнула. — Вы мне, конечно, тоже не верите, да?
Андрей вдруг стал очень серьезен.
— А почему я не должен вам верить? Я много чего повидал на белом свете, Кассандра. Ваш рассказ тянет на еще одну интересную статью.
Девушка вздохнула, сунула конфету в рот, сделала глоток чая.
— Я написала статью. И ее напечатали. — Она встретила его взгляд и кивнула. — Письма пошли в редакцию, ага. От свидетелей того же явления. Я про старичка — оказывается, его видели разные люди. Их называют «глядачи». В редакцию человек десять наведалось, и все странные-престранные. Как и я, наверное. Вот после этой статьи мне и навесили в нашей редакции прозвище «чокнутая». Так и не отмылась. Живу чокнутой. Уже привыкла.
— Вы — рыжая красавица, — констатировал детектив. — А рыжих люди боятся и сторонятся тысячелетиями. Женщин особенно — ведьмы!
— Знаю, — кивнула Кассандра. — Двадцать два года на свете живу. Наслушалась с детского сада. Но глаза-то у меня синие, а у ведьм — зеленые. Так что не тяну.
— Ладно. — Андрей хлопнул по коленям. — Готовы к сенсации?
— О чем вы? — насторожилась девушка.
— У меня есть информация, которая, возможно, очень вас заинтересует как журналистку. И исследователя, — добавил он. — Получил утром. В сущности, поэтому я здесь. Сегодня ночью из нашего художественного музея украли одно полотно.
— Да ладно, так бывает? — вскинула брови девушка. — Чтобы у нас? Мы же не Лувр. Даже не Третьяковка. Хотя и в Третьяковке никто ничего не ворует.
— А вот у нас — сперли. Но какое полотно! — Андрей поднял палец: — На нем изображен небезызвестный вам барон Людвиг фон Шварц, портрет кисти придворного художника-приживалы Наума Евграфовича Щукина.
— «Ночной Гость»?! — вытаращила и без того большие синие глаза девушка. — Да?!
Ее лицо вспыхнуло, загорелось.
— Именно так. Вы знаете этот портрет?
— Еще бы! Часами около него стояла. Но кому он мог понадобиться?
— Понятия не имею, но мой работодатель попросил меня разузнать об этом.
— Так вы на меня и вышли? — наконец поняла она. — Забрались в Интернет, набрали «барон Людвиг фон Шварц», и вам открылась моя недавняя статья, верно?
— Да вы просто Пинкертон, милая Кассандра.
— Теперь все понятно. Вы никому не говорили об этой пропаже?
— Да нет, сразу к вам. Решил, кто еще мне расскажет о таком историческом персонаже, как не эрудит «Ка И Лопухина»?
— И правильно сделали. Кто ваш работодатель — секрет, конечно?
— Разумеется. Профессиональная этика.
— Понимаю. Тогда едем?
— Куда?
— В музей, конечно. С вами или без вас, Андрей. Но прямо сейчас.
— Со мной, — кивнул он. — Только со мной.
Она выключила компьютер, набросила плащ, и они поспешили выйти из кабинета.
— Вы за рулем? — спросила девушка, когда они спускались по лестнице.
— Да. А почему вы часами стояли у портрета? Это же не Леонардо, и вы не искусствовед, чтобы следить за ударами мазка. Что хотели увидеть?
Девушка неожиданно остановилась, да так, что Андрей чуть не налетел на спутницу.
— А сами не догадываетесь?
— Подскажите.
— Хотела угадать, кто же этот «ночной гость», который пришел к старому барону, — усмехнулась Кассандра.
— Но вы же это поняли, разве нет?
— Да, но не сразу. Откровение для юной девушки. Князь Тьмы пришел за долгом — душой барона Людвига.
— Так в чем дело?
— Я пыталась прожить жизнь барона до этой последней черты.
— Опасное занятие, — резюмировал Крымов. — Если долго всматриваться в бездну, бездна начнет всматриваться в тебя. Помните?
В сумраке прихожей глаза девушки азартно блеснули:
— Разумеется.
— Хорошо.
Андрей толкнул дверь и пропустил Кассандру вперед. Они вышли на яркую весеннюю улицу.
— Вон моя машина, — кивнул на старенький «Форд» детектив.
По дороге к музею, накручивая баранку, он сказал:
— Вы же знаете, что полотно «Ночной Гость» было написано в 1769 году?
— Да как-то не задумывалась, — пожала плечами Кассандра. — А что?
— А то, что это ваше профессиональное упущение, — глядя вперед, с усмешкой кивнул Крымов. — Тогда слушайте…
По дороге рассказал ей о находке Долгополова. Художник Щукин написал барона стариком, потому что сумел заглянуть в будущее.
— Круто, — кивнула она. — Я просто не сопоставила эти факты.
— Тянет на новую статью?
— Еще как! И на новую «чокнутую» или просто «дуру» тоже.
Они остановились у музея.
— Пошли
